Вы в Москве по такому случаю, как премьера балета «Онис» в Муз. театре им. Станиславского и Немировича-Данченко. С чего вы начинали работу с артистами, ведь это балет больше о движении, о радости от движения, а ведь русские артисты всегда ищут смысл во всем.
Начало работы над этим балетом здесь, в театре Станиславского, я запомню навсегда. Начало – всегда очень интересный процесс. «Онис» – это очень французская история, в некой традиции французской. Это не городской танец, так танцуют в деревне с аккордеоном. Но то, что хотел Жак Гарнье (прим. ред. хореограф-постановщик) – это не совсем стандартно. В хореографическом смысле он хотел воспользоваться традиционным народным танцем, но при этом не стоит забывать, что он был классическим танцовщиком, который так же много работал и в стиле модерн. И вот мы видим простоту народного танца, но также работу корпуса, позы, которые очень современные. Нужна та же сила и выносливость, что при исполнении классического танца. Это сложно. Вы правильно заметили про смысл в танце для артистов, и вот смысл танца в этом балете в эмоциональности.
Какие вы давали наставления артистам перед премьерой?
Я пытаюсь вытащить из артистов самое лучшее, что есть в каждом из трех танцовщиков. Ничего особенного я не говорю, замечания одни и те же, главное, что артисты должны сделать в этом балете – это позволить своему телу говорить.
В одном из интервью вы сказали, что зрителя можно научить воспринимать танец модерн. В России все только начинает развиваться в этом направлении…
Мне кажется, что именно эти направления – современный танец и модерн, они необходимы для правильного развития артистов. В России, безусловно, есть некая культура классического танца в крови русских людей, конечно, есть народный танец, который я просто обожаю. Это здорово, когда есть такая база, но есть и обратная сторона. Поколение из поколения мы видим, что только классический танец на нужном уровне, это не только в России. Я пыталась это изменить и в Парижской опере: опираться на традиции классического танца, но также открывать и предлагать другие работы направления контемпорари.
Лоран Илер получается продолжает ваши традиции. Здесь, в театре Станиславского, он так же сохраняет традиции, но не боится идти на риск и ставит в репертуар новые балеты, совсем непривычные русскому зрителю. Например, «Ореол»…
У меня невероятная надежда на Лорана. Он когда-то работал с Каннингемом и Форсайтом, он был настоящей звездой, но всегда был открыт новому. В этом плане он очень умный и правильно воспитан, как артист. Это абсолютно нормально, что он хочет предложить публике новые вещи, это как подарок. Мир такой огромный! У Лорана, безусловно, есть такое любопытство, он умеет работать в команде и передавать артистам свои знания – вот это и значит руководить. Он делится всем, что знает, и с ответственностью, которую он несет перед театром и артистами он достойно справляется. Он очень уважительно относится к каждому артисту, при этом он им не врет. У него есть на каждого артиста свое видение.
Да, это заметно очень, он и к девушкам из кордебалета относится, так же уважительно, как к примам.
Да, но это очень опасно (смеется). Однажды в Парижской опере у нас не начался вовремя прогон из-за технических неполадок, я сказала, что мы подождем. Ко мне подходит этуаль и начинает возмущаться, что нужно устроить скандал. Но смысла кричать иногда просто нет. Конечно, мы должны быть требовательными, но идти на поводу у каждого нельзя. Руководитель должен сопровождать своих артистов и говорить им правду.
До этого вы были знакомы с этой труппой?
Да.
Значит, вы заметили разницу, которая произошла в труппе, та легкость с которой стали танцевать артисты.
Да, совершенно верно. Руководитель дает знания, но нужно чтобы артисты были готовы воспринять и выдать эти новые знания. И это произошло в театре Станиславского.
Хотелось бы продолжить тему традиций. В нашем журнале декабрь посвящен Рудольфу Нурееву и я не могу не спросить вас о нем. Лоран много танцевал его балеты и работал с ним напрямую, в какой-то степени он продолжает и его традиции?
Сам Рудольф следовал традициям, которые он знал здесь, в России, но при этом он привносил свое видение в работу. То же самое и у Лорана, я думаю. Когда мы говорим про традиции, мы должны понимать, что традиции имеют свойство видоизменяться.
Интересно то, что именно Лоран первый осуществляет постановку Нуреева в России.
Да, это так! Действительно, интересно получается.
В балете «Тюль» есть такая фраза: «Балет – это религия». Оглядываясь на карьеру Нуреева, нет сомнений, что балет был для него религией. На ваш взгляд, в чем магия этого танцовщика, который до сих пор будоражит зрителя?
Мы часто говорим про религию и танец. Мне кажется, быть танцовщиком и не быть религиозным человеком невозможно. Мы связаны с чем-то высоким, необязательно это должна быть религия с Богом, но мы связаны с чем-то большим. Профессия артиста балета – это определенный образ жизни, как у тех же монахинь в монастыре. Мне очень нравится фраза Мориса Бежара, который говорил: «Балерина – это наполовину монахиня и наполовину боксер». И это правда. Рудольф не был моим близким другом, я его, конечно, встречала много раз. В нем были качества, которые сначала я не оценила. Потом я поняла, что была неправа. Он был нетерпелив, ему хотелось всего и сразу, он был слишком требователен, хотел сразу идеального исполнения. И для Гранд Опера Рудольф стал кометой, он многое сделал для этого театра. Рудольфу, конечно, очень повезло, он руководил в тот период, когда в театр пришли новые артисты, это было очень талантливое поколение. Когда я стала директором Парижской оперы я оставила все балеты Нуреева. Как раз в его балетах живут те самые традиции, но при этом с новым видением.
И напоследок, я знаю, что вы мечтаете поставить балет с Натальей Осиповой «Айседора». Наталья Осипова по своему отношению к балету чем-то напоминает Рудольфа, такой Нуреев в юбке.
Наташа об этом не знает пока (смеется). В России на самом деле безумное количество неповторимых балерин. Осипову я видела как раз в театре Станиславского, она невероятная балерина. Проект «Айседора» я пока не продвигаю, пока обдумываю. Не знаю, хватит ли у меня храбрости на постановку этого спектакля.
Спасибо вам и до новых встреч в России!
Автор Алиса Асланова
Фото Карина Житкова
