Светлана Бедненко

Почему вы перешли из Санкт-Петербургского Государственного театра балета под руководством Бориса Эйфмана в Михайловский театр?

У Бориса Яковлевича я проработала два года, станцевала почти все ведущие партии. Мне очень нравилось быть частью этой труппы, но не хватало классического репертуара. Постановки Михаила Григорьевича Мессерера в Михайловском театре мне всегда были близки, поэтому я приняла решение попробовать себя в театре, где меня посмотрели и приняли.

Возьмем два театра — театр балета Бориса Эйфмана и Михайловский. Понятно, что репертуарный план и политика управления различаются. А как готовят артистов в обеих структурах? Что вам бросилось в глаза относительно методик репетиций и выступлений?

В труппе Бориса Яковлевича работа шла напряженно и насыщенно. График занятий в рабочий день был разделен на два больших временных отрезка – с 11:00 до 15:00 и с 19:00 до 22:00. Это было непросто. Когда я пришла в театр, со мной начала заниматься замечательный педагог – Татьяна Алексеевна Квасова, она помогла мне освоить технику современной хореографии, мы подробно прорабатывали все нюансы в каждой партии. С художественным руководителем один на один мы не репетировали, потому что моя работа с Борисом Яковлевичем происходила преимущественно на репетициях-прогонах, а в таких условиях балетмейстер должен больше охватить целостный облик спектакля.

В Михайловском театре главный балетмейстер лично контролирует репетиционный процесс всех спектаклей. Михаил Григорьевич очень внимательно и подробно занимается всеми спектаклями классического репертуара. Поскольку именно в этих спектаклях я больше занята как ведущая балерина, то работа с Михаилом Григорьевичем стала для меня неотъемлемой частью профессиональной жизни. Он принимает деятельное участие в моей подготовке к каждому спектаклю: на занятиях с моим прекрасным педагогом Светланой Викторовной Ефремовой Михаил Григорьевич всегда с неизменным тактом и добротой, но в то же время твердо и убеждённо, корректирует и направляет процесс творческого поиска, уделяя особое внимание образному наполнению каждой партии.

В вашем послужном списке особое место занимают призовые места на конкурсах по всему миру. Есть ли для вас различие, когда ваш танец оценивают и судят в большей степени технически, или когда это спектакль со зрителем, пришедшем получить эстетическое наслаждение от того, что происходит на сцене?

В театре я начала работать с 15-ти лет. Моим первым подобным опытом стал конкурс «Фуэте Артека», после которого меня приглашали для участия в конкурсах во многие города и страны. Конкурсы, на мой взгляд, имеют массу положительных сторон. Есть возможность познакомиться с творчеством других артистов, открыть для себя что-то новое, научиться чему-то у коллег или вдохновиться их примером. Главная задача на конкурсе – показать себя за отведенные на выступление три-четыре минуты. Сейчас приоритеты в моей жизни поменялись. Теперь для меня гораздо более ценно станцевать целый спектакль, где есть возможность представить зрителю полноценный образ, иметь возможность трактовать и интерпретировать свои роли по-своему.

В Советском Союзе позволялось танцевать в разных театрах страны, но за границу не пускали. Сегодня географические и идеологические границы размыты. В связи с этим, ловили ли вы себя когда-нибудь на желании уехать, заниматься и выступать где-то в Европе или за океаном? И что вас останавливало или, наоборот, подкрепляло эту идею?

Я переехала в Питер и чувствую, что я дома. Мне нравится город, мне нравится работать в Михайловском театре. Я люблю классику, и у меня есть замечательная возможность исполнять партии в уникальном репертуаре, классическая часть которого составлена Михаилом Мессерером. В театре идут спектакли в современной хореографии Начо Дуато, стиль которого мне тоже близок. Думаю, когда в репертуаре одного театра одновременно живут разные танцевальные стили – это замечательно. В Европе, в основном, исполняют спектакли в современной хореографии. Я с удовольствием езжу на гастроли, работаю за границей непродолжительное время, но чтобы остаться… Нет, о таком я никогда не думала.

В фильме BBC «Рудольф Нуреев. Танец к свободе» вы сыграли балерину, хореографа, актрису Аллу Осипенко, партнершу Рудольфа Нуреева в период гастролей во Франции. У вас, помимо внешнего сходства, есть и пересечения в биографиях. Вы обе работали в Санкт-Петербургском Государственном театре балета под руководством Бориса Эйфмана. Алла Осипенко танцевала в Михайловском театре, сейчас вы тоже в этом театре исполняете главные партии. У вас обеих есть актерский опыт. Это простые совпадения? Или вы ощущаете эти параллели и обращаете на них внимание? Вы верите в судьбу?

Да, я верю в судьбу. Я всегда хотела поработать с Аллой Евгеньевной, и как только перешла в Михайловский театр, мне эта возможность представилась. Представляете, первым моим педагогом здесь стала именно Алла Осипенко! Но мы работали вместе совсем недолго, чуть больше месяца. А когда меня пригласили на кастинг фильма, я сначала не поверила. Но мы пообщались с Ричардом Смитом, режиссером картины, меня попросили сыграть что-то эпизодическое и утвердили на роль. Вряд ли это просто совпадения.

Вы не знаете, видела ли Алла Евгеньевна фильм, в котором вы ее сыграли? Делилась ли с вами своим мнением?

Во время съемок мы с Ричардом и Артемом Овчаренко (прим. ред. Премьер Большого театра, сыграл главную роль в фильме BBC о Рудольфе Нурееве) приезжали к Алле Евгеньевне. Мы задавали вопросы об их дуэте, выясняли подробности, чтобы фильм получился достовернее. После выхода кинокартины Алла Евгеньевна ее посмотрела и осталась очень довольна, назвала меня своей копией (смеется).

Во второй половине XX века балет был зациклен на самом себе. Артист все свое существо направлял по тропе служения искусству. Если мы возьмем пример Рудольфа Хаметовича, то каждый его день начинался с балетного класса. О выходных речи, конечно, не идет. Как вы относитесь к такой жизненной философии, когда приоритет единственный и несокрушимый? Встречали ли вы в современных реалиях таких людей, в частности, танцоров?

Я не представляю себе ни дня без классического урока. Если я не занимаюсь в зале утром, то сразу после сна и завтрака я делаю зарядку, разрабатываю суставы, настраиваю их на нагрузку. Далее, разогреваюсь перед уроком, выполняю урок самостоятельно, репетирую, а по вечерам «заминаю» свои мышцы, чтобы они полностью восстановились и подготовились к завтрашнему дню. А про людей… Вы знаете, каждое утро в балетном зале я встречаю Фаруха Садуллаевича Рузиматова, который приходит намного раньше начала урока. Я восхищаюсь его дисциплинированностью и самоотдачей. Есть определенный комплекс упражнений, который он выполняет. Уверена, что это не в последнюю очередь помогает ему поддерживать прекрасную форму, которая восхищает коллег и зрителей.

Алла Осипенко считает, что постоянная смена партнера по танцу влечет за собой недостаточную проработанность образа. Что вы думаете по этому поводу?

Я очень быстро привыкаю к партнеру. В профессиональной паре танцовщиков обычно все происходит достаточно слаженно. Одна-две репетиции – и мы успеваем договориться обо всех технических нюансах и вживаемся в роли. Думаю, что было бы неплохо танцевать один блок балетов с одним партнером, другой с другим, но все партии, исполненные с одним человеком, на мой взгляд, будут выглядеть однообразно.

После того, как Нуреев остаётся во Франции, а труппа продолжает гастроли в Лондоне, Алле Осипенко дают нового партнера, с которым танцевать оказывается неудобно. Случалось ли с вами такое? И имеет ли право балерина об этом открыто сказать?

Такое случается. В подобных ситуациях я стараюсь вести себя сдержанно. Полагаю, балерина не может позволить себе заявить такое и, особенно, в резкой форме. Можно попросить переработать неудобный момент, обсудить его с партнером. Нужно постараться прислушаться друг к другу, пойти навстречу. Это репетиционный процесс, это естественно.

Немного пофантазируем. С кем из современных танцовщиков у вас мог бы получиться «дуэт поколения», «дуэт века», как, например, у Аллы Осипенко с Джоном Марковским и у Рудольфа Нуреева с Марго Фонтейн?

Мне очень понравилось танцевать с Артемом Овчаренко. В фильме мы исполнили картину «Теней» из балета «Баядерка». Для меня это была премьера, так как этот спектакль я до фильма не танцевала. Кстати, именно после выхода фильма Михаил Григорьевич Мессерер назначил меня на партию Никии в спектакле «Баядерка» в Михайловском театре.

Мы поговорили о вечной преданности танцу. Но как гласит история, Рудольф Нуреев сочетал такую преданность с несогласием и движением против системы. Как вы считаете, в искусстве балета сегодня есть место для таких вольнодумных идей? Например, договоры, связывающие артистов, диктуемые танцевальные партии? Нужно ли с этим бороться или это дань великому русскому балету?

Михайловским театром и его балетной труппой руководят настоящие профессионалы. У меня никогда не возникало разногласий с руководством по поводу назначений на новые партии. Их выбор, на мой взгляд, всегда был очень точным и давал мне обширные возможности для творческого роста, развития и самореализации. В этом смысле могу сказать, что в Михайловском театре я очень счастлива как балерина, я всегда танцевала именно то, что мне хотелось.

Отойдем совсем от темы и от балета. Какие у вас планы на Новый год?

Ближе к новогодним праздникам у нас в театре начнется большая серия «Щелкунчиков» в хореографии Начо Дуато. После праздников – четыре спектакля «Золушки» в замечательной постановке Михаила Мессерера, премьера которой состоялась в начале этого сезона. Таким образом, в ближайшее время у меня будет много работы, но ощущение праздника и волшебства ничуть не менее приятно дарить, чем получать, и особенно такой прекрасной публике, как здесь, в Петербурге!