17 марта на фестивале балета «Мариинский» традиционно покажут премьеры Мастерской молодых хореографов, в которой в этом сезоне примут участие Максим Петров, Александр Сергеев, Илья Живой, Дмитрий Пимонов среди дебютантов заявлены независимая танцовщица Полина Митряшина и артистка театра Алина Красовская. Мы поговорили о лаборатории с Юрием Фатеевым, главой балетной труппы и главным идеологом проекта.
Автор: Ольга Угарова
Фото: Наташа Разина © Мариинский театр
С чего началась история Мастерской молодых хореографов в Мариинском театре?
Лет восемь назад я обратил внимание на Нью-Йоркский хореографический институт, основанный Питером Мартинсом и существующий на базе New York City Ballet. Его цель — помогать молодым хореографам развиваться и давать возможность их работам появляться на сцене. В своих поисках новых талантов они не раз обращались ко мне, и я однажды порекомендовал Юрия Смекалова. Если я не ошибаюсь, он там ставил балет на музыку Сергея Рахманинова, а хореографическая концепция строилась на условном сочетании белых и черных клавиш фортепиано. К сожалению, до самого финала Юрий не добрался, но все равно он туда ездил, работал две недели и взаимодействовал с артистами New York City Ballet — по-моему, это здорово.
Так родилась идея создания некой лаборатории в недрах родного театра?
Да. Я посмотрел записи, как у них проходит работа в зале, как артисты танцуют, как отсматривает номера экспертное жюри, и подумал, а почему бы и нам что-то подобное не сделать, ведь хореографы вырастают из артистической среды и балетных трупп. Кроме этого, на тот момент у нас в репертуаре шло много современных сочинений, в том числе Уильяма Форсайта, поэтому ребята были неплохо знакомы с очень разной пластикой. Сначала было решено все делать на нашей репетиционной сцене для своего круга: театра и Академии им. А.Я. Вагановой, но в процессе подготовки стало понятно, что надо выходить на театральную сцену и зрительный зал.
Набралось много участников?
Мне кажется, шесть. Все выглядело в формате лаборатории, а в качестве зрителей мы пригласили артистов, репетиторов, педагогов, коллег из консерватории. Нам дали историческую сцену и набился полный зал друзей. Получилось атмосферно, и все участники пропитались правильной энергетикой, от чего захотелось продолжать, хотя, признаюсь, все было успешной, но авантюрой (улыбается).
Во второй раз было страшно в нее ввязываться?
Конечно! Передо мной стоял главный вопрос, а сможем ли мы повторить то, что сделали в первый раз. Но через год я увидел рост у Ильи Живого, Антона Пимонова и остальных ребят — они стали давать по качеству другой материал, что важно. Честно говоря, даже если ты сразу не видишь в танцовщике хореографа, важно давать ему шанс, один-другой, и он может развиваться, выдавая очень хорошие работы. Так было, например, с Максимом Петровым.
А теперь есть целый вечер балетов Максима Петрова, как и Ильи Живого.
Совершенно верно. Пусть я лучше ошибусь, чем пропущу кого-то, кто может давать серьезный результат. Мастерская дает нам всем возможность находить и растить хореографов внутри родной труппы. И сама экспериментальная атмосфера настраивает участников на постоянное творчество и художественный поиск, что позволяет компании расти.
Как в составе Мастерской появились независимые хореографы?
Всегда интересно найти какое-то новое имя, нового интересного самобытного художника, который мог бы помочь и развитию театра, и разнообразить программу мастерской. На мой взгляд, очень полезно брать извне кого-то, кто привнесет что-то свежее в наши эксперименты и расскажет о своем видении пластики артистам и своим коллегам. В противном случае, можно бесконечно упираться в самоповторения, а это губительно для хореографа, нацеленного на поиск своего собственного языка.
Вы изначально стремились включать работы участников в репертуар?
Это предложил Валерий Абисалович (Валерий Гергиев — художественный руководитель Мариинского театра — прим. ред.) сразу на первой Мастерской, когда увидел работу Антона Пимонова, поставленную на Екатерину Кондаурову. Это было естественное пожелание: балет был очень удачный. Конечно, хочется включать в репертуар все, что действительно хорошо получается, и таким образом его обогащать. Кроме этого, мы какие-то сочинения возим на гастроли, где они имеют большой успех. А в этом году мы даже сделали специальный абонемент из четырех вечеров в Концертном зале «Мариинский-3» — в них включены балеты и номера, созданные для Мастерской, потому что хочется дать им прокат и насыщенную жизнь. Три мы уже провели, последний даже транслировали онлайн, а четвертый у нас будет в конце марта. Интрига этой программы заключается в том, что наряду с теми балетами, которые уже в ней есть, у меня оставлено место для того, что хореографы покажут 17 марта. Думаю, что в целом, благодаря такому подходу, лаборатория существует и сегодня. Недавно мы говорили с Владимиром Варнавой на эту тему, и он сказал, что одним из самых больших достижений Мастерской в Мариинском театре считает как раз ее живое развитие, ведь подобные проекты во многих театрах просуществовали недолго.
Как реагирует публика на работы молодых хореографов?
На эти мероприятия приходит специальный зритель. Я чувствую это по тому, какая атмосфера царит в зале – все очень доброжелательно. У меня ощущение, что это «свои» – в самом хорошем смысле этого слова. И мне очень приятно, что Мастерская вызывает живой отклик и у театра: на наши вечера приходят и руководители, и администрация, и работники разных цехов. Заинтересованность и поддержка со всех сторон фантастическая, что очень важно для ребят, ведь они от этого чувствуют большую уверенность, которую мне хочется укреплять всеми силами.
