Искусство балета – в том самом воплощении, в котором мы его знаем, любим и ценим – появилось на свет благодаря этому человеку. Мариус Петипа – больше чем хореограф, больше чем балетмейстер, он создатель абсолютно нового культурного феномена – масштабной театральной постановки, совершенной, продуманной до тончайших деталей, сочетающей и объединяющей в себе разные виды искусств. До середины XIX века балетные постановки представляли собой, по большей части, изящные хореографические зарисовки на сентиментальные, романтические и галантные сюжеты. Драматургия, сценография, оформление сводились к минимуму. Все это было созвучно духу времени, его техническим и культурным возможностям. Но где-то с 1850-х годов начинается эра стремительной индустриализации – планету опутывает паутина железнодорожных линий, новых грунтовых дорог, трансатлантических кабелей. Появляются автомобили с двигателями внутреннего сгорания, в небо взлетают огромные дирижабли, и тут же тебе – «Золотая лихорадка», Крымские войны, сокровища Трои… Информация теперь находит своего адресата в десятки раз быстрее; путешествия, в том числе и кругосветные, перестают быть прерогативой авантюристов и искателей приключений, зарождается туризм, типографии по всему миру сотнями выдают экземпляры маленьких «бедекеров» для новоявленных Филеасов Фоггов.

Мариус Петипа очень остро и очень вовремя почувствовал эти изменения, происходящие в обществе и в массовом сознании – в эпоху Промышленных выставок и археологических открытий, в эпоху передела Империй балет более не мог существовать в формате эфемерных Жизелей и Сильфид. Нужны масштабные хореографические полотна, балеты-феерии, ориентальные, героические, исторические, фантастические сюжеты. Высшему обществу необходимо шоу – сценические эффекты, декорации, создающие иллюзию полного погружения в придуманный мир, и, конечно, костюмы – новые, яркие, созвучные не только дыханию настоящего времени, но и той эпохи, которую они должны были воспроизвести.

И Петипа дал публике то, чего она так желала, и для этого словно сошлись все звезды на небе. Француз по происхождению, он обладал врожденным чувством вкуса и стиля, он чувствовал прекрасное, чувствовал тенденции и мог их воплотить. А для этого ему попалась самая благодатная почва – Россия, страна имперская, византийская. Здесь любят поразить широтой размаха, приветствуют роскошь и не боятся потратить на одну театральную постановку сумму эквивалентную годовому ВВП какого-нибудь маленького государства. Только в России гений Петипа мог раскрыться во всем своем невероятном блеске и величии. Он стал архитектором нового хореографического и постановочного языка и заложил тот фундамент, на котором позже Дягилев построит мульти-культурный феномен своих Сезонов.

Ведь принято считать, что именно с легкой руки Дягилева начнется этот удивительно красивый роман балета и моды – роман длиною в век, длиною в жизнь. Спорить не будем, скажем лишь, что предпосылки произошедшего в веке XX надо искать на сцене Императорских театров, начиная годов с 1860-х.

В те далекие времена все происходило немножко по-другому – художники-модельеры и художники по театральным костюмам, отсутствовали в принципе, как класс. Их функции чаще всего выполняли живописцы – в этом случае грань между эскизом и картиной практически стиралась. Первым кутюрье с мировым именем принято считать Чарльза Ворта, чей расцвет пришелся на четвертый квартал XIX века. В России чуть позже появится Надежда Ломанова. Но про них мы упоминаем постольку поскольку и возвращаемся к Петипа.

В 1863 году Мариус Петипа создает большой фантастический балет «Ливанская красавица, или Горный дух», пропитанный ориентальными мотивами. Эскизы костюмов к балету создавал Адольф Шарлемань – талантливый батальный и исторический живописец, автор атласной колоды игральных карт. Когда смотришь на эти рисунки, понимаешь, насколько они вкусные и сказочные, даже немного мультяшные. Эти невероятные сочетания цветов – пламенеющий красный с вкраплениями зелени, бирюза и песок, а вышивка и отделка костюма Мираны в образе бриллианта, ниспадающие драпировки юбки и пашмина, повязанная на бедрах, на эскизе танцующей баядерки.

1-4. Эскизы женских костюмов к балету «Ливанская красавица»

(А. Шарлемань, из собрания ГЦТМ им. Бахрушина)

Адольф Шарлемань, вообще, был большой мастер оттенка и драпировки, его костюмы обладали несомненным колоритом эпохи, колоритом сюжета. Вместе с Петипа они создали много балетов, большинство из которых осталось только в архивах и в этих самых эскизах – «Королева Льдов» (1865 г.), «Флорида» (1866 г.), «Бабочка» (1874 г.), «Ночь и день» (1884 г.) и другие. Возможно все это было излишне фантазийным, неотделимым от конкретного отрезка линейного времени. Но это нисколько не умаляет ту художественную ценность, которую несет в себе тандем Петипа-Шарлемань для искусства балета и искусства создания театрального костюма.

  1. Эскиз костюма к балету «Королева льдов»
  2. Эскиз костюма к балету «Ночь и день»
  3. Эскиз костюма к балету «Ночь и день»
  4. Эскиз костюма к балету «День и ночь»

(А. Шарлемань, из собрания ГЦТМ им. Бахрушина)

Имена некоторых создателей костюмов к балетам Мариуса Петипа и вовсе не сохранились, как, например, произошло с историческим полотном на полулегендарный античный сюжет – балетом «Царь Кандавл». По дошедшим до нашего времени рисункам, мы ясно можем наблюдать, что художник достаточно правдоподобно изобразил лидийский костюм, непременными атрибутами которого были золото, массивные украшения, накидки-хитоны, бахрома и непременные головные уборы-венцы.

Эскизы костюмов к балету «Царь Кандавл». Неизвестный художник (из собрания ГЦТМ им. Бахрушина)

С балетом «Царь Кандавл» связана одна очень любопытная история. В 1873 году Россию посетил персидский шах Насир ад-дин с дипломатическим визитом, в ходе которого ему был показан вышеупомянутый балет. «Немое представление с танцами» так впечатлило восточного гостя, что по прибытии домой он спешно распорядился нарядить весь свой гарем в балетные пачки – прямо поверх традиционных шальвар. Учитывая что гарем шаха тех времен представлял собой крайне печальное зрелище, а его упитанные обитательницы мало чем напоминали прекрасную королеву Ирана Фавзию Фуад, лучше даже не представлять, как они выглядели в пачках. Впрочем, шаху нравилось. Да, и стандарты красоты в XIX веке были несколько иными. Оставим это на суд истории и вернемся к нашим костюмам. Создавая в России шедевральные постановки, Мариус Петипа не забыл и про своих соотечественников – в 1874 году в парижском бюро S.C.David были заказаны эскизы для сцены «Грот Венеры» в опере Вагнера «Тангейзер». Рисунки отличаются сравнительной простотой и изяществом – пастельные оттенки, струящиеся драпировки, минимум декоративных элементов. В общем, Восток есть Восток, Запад есть Запад, а между ними Россия-Сфинкс.

 Эскизы костюмов для сцены «Грот Венеры» из оперы Тангейзер (бюро S.C. David, Paris, из собрания СПбГТБ)

 

Наверное, именно поэтому, иностранные бюро по дизайну костюма в скором времени были вытеснены человеком, ставшим для Петипа, несомненно, самым знаковым соавтором его шедевров. Речь идет об Иване Всеволожском – личности по всем показателям феноменальной и гениальной. Потомственный дворянин, тайный советник, директор Императорских театров, сценарист, художник и сценограф. Именно при Всеволожском творчество Петипа достигло наивысшего расцвета, и родились великие постановки, обеспечившие балетмейстеру почетное звание «отца русского балета», такие как «Спящая красавица» (1890 г.), «Щелкунчик» (1892 г.) и «Раймонда» (1898 г.). Эскизы костюмов ко всем трем балетам создавал Всеволожский – и это уже не просто рисунки, а своего рода энциклопедия по моде разных эпох.

Фея Серени. И.А. Всеволожский (из собрания ГЦТМ им. Бахрушина) Принцесса Аврора. И.А. Всеволожский

Возьмем для примера «Спящую красавицу». Это сегодня балет воспринимается, как красивая сказка о заснувшей принцессе, а тогда, в эпоху правления Александра III, это был гимн монархизму и сопровождающей его придворной роскоши. Действие балета происходит в двух временных исторических отрезках – правление Франциска I и правление Людовика XIV. И стоит особо отметить с какой точностью Иван Всеволожский передал характерные для тех времен тенденции в одежде, и как меняется оформление балета и костюмы в границах сна Авроры.

Эскизы костюмов к балету «Спящая красавица, I акт. И.А. Всеволожский

Проходных образов нет, у каждого своя эстетическая и стилистическая нагрузка. Балет «Спящая красавица» предстал во всей своей невообразимой роскоши – на тот момент, это была самая дорогая театральная постановка в России, да и в мире, пожалуй, тоже. Волны бархата, парчи и атласа, блеск золота, кружево, перья, отделка камнями… Некоторые конструкции были настолько сложны, детали настолько замысловаты, что иногда костюм начинал диктовать хореографию. Современники восприняли «Спящую» неоднозначно – она казалась запредельно роскошной, неприлично шикарной. Но для потомков, это безусловно ценнейший памятник театрального, балетного, оформительского искусства. Кстати, приблизительно в те же 1890-е годы Дом Ворт в Париже выпускает коллекцию-подражание эпохе Людовика XIV. Французский кутюрье использует те же сочетания цветов, что и русский сценограф – например, яркая лаванда и солнечный желтый. Такое интересное совпадение.

Эскиз костюма Принцессы Авроры. И.А. Всеволожский                                                                                          Платье Дома Ворт, 1890-е гг.

Другой знаменитый балет Мариуса Петипа, оформленный Всеволожским, — «Щелкунчик», который со временем превратился в своего рода аллегорию волшебства и зимних новогодних чудес. Он решен абсолютно в иной эстетике, нежели «Спящая». С одной стороны, во всей детализации показаны одежды, характерные для первой половины XIX века. Присутствуют традиционные элементы бюргерского костюма, стиль бидермайер, прославляющий идеалы семейного уюта и буржуазного комфорта.

Но сквозь него ясно пробиваются возвышенный ампир и романтизм, а также отблески ориентализма – в основном в женских костюмах. Платья в античном стиле, венцы, тюрбаны, страусиные перья, глубокие декольте… А с другой стороны, абсолютно фантазийные костюмы сказочных существ – снежинки, цветы, феи… Нуга, Мятная Лепешка, Пралине, Карамель – выполненные в десертной цветовой палитре – они и правда чем-то напоминают не то конфеты, не то маленькие капкейки… Тут вам и пряные кофейные оттенки, и нежные фисташковые, спелая земляника, ледяной пломбир, горький шоколад и ванильный крем.

 Эскизы костюмов к балету “Щелкунчик”. И.А. Всеволожский

Особо следует отметить, что работа Всеволожского над костюмами не ограничивалась эскизами – он лично подбирал и утверждал ткани и фурнитуру и тщательно следил, чтобы цветовая гамма максимально соответствовала изначальной художественной задумке, что в те времена была весьма сложно воплотить.

Одной из последних совместных работ Петипа и Всеволожского станет балет «Испытание Дамиса», премьера которого состоялась в 1900 году в Эрмитажном Театре Санкт-Петербурга. Постановка исполнена в стиле французского рококо – хореография, сценография, костюмы словно переносят нас в мир полотен Ланкре и Ватто. Изящный камерный спектакль воспевал галантные идеалы XVIII века – хореография также была стилизована под исторический танец. Костюмы выполнены в акварельной приглушенной цветовой гамме – жемчужно-серый, светло-оливковый, тающий рябиновый, дымчато-голубой, бледный фиалковый…

Эскиз костюма к балету «Испытание Дамиса». И. А. Всеволожский

Длинные многослойные юбки, пышные кружевные рукава, шлейфы, накидки, шляпы с перьями – подобные конструкции априори отрицали возможность использования виртуозной хореографии, из-за чего балет немного лишился внутренней динамики и не прозвучал для своих современников так, как это было задумано. Даже несмотря на то, что стиль рококо на перепутье веков был, как мы сейчас выражаемся, в горячем тренде – от Парижа до Петербурга. О чем явно свидетельствуют сохранившиеся наряды модельера Жака Дусе. Платья кутюрье явно напоминают костюмы Ивана Всеволожского для главной героини балета Изабеллы и других женских персонажей. Кто кого процитировал, мы навряд ли с вами узнаем. Впрочем, разве это так уж важно?

Но вот наступает XX век, а вместе с ним – в России и Век Серебряный, где золотому блеску и вычурности имперских постановок не остается места. Зарождаются новые формы, новая эстетика, новые моды…

Общество, словно предвкушая великие потрясения, которые очень скоро обрушатся на Европу, да и на весь мир, начинает стремиться к свободе и легкости. В 1905 году Поль Пуаре освобождает женщин от корсета, предлагая платья простого рубашечного кроя. А уже в 1910 году Лев Бакст одевает Иду Рубенштейн в «Шахерезаде» Фокина в бюстгальтер, что стало революцией не только в искусстве, но и в повседневной жизни. Маэстро Петипа тоже поддался зову времени и в 1903 году, на 55 летний бенефис своей службы, поставил вполне импрессионистский балет «Волшебное зеркало», в основе сюжета которого сказка о «Белоснежке и семи гномах» (и еще о «Мертвой царевне и семи богатырях»). Эскизы костюмов и декораций к балету принадлежали кисти Александра Головина – яркого представителя «Мира искусств», а также супруге Владимира Аркадьевича Теляковского – госпоже Гурли Логиновне. В эскизах явно прослеживаются сказочные фольклорные мотивы, которые позднее станут визитной карточкой Головина, как сценографа и художника по костюмам, и достигнут своего апогея в балете «Жар-Птица». Но для Мариуса Петипа, хранящего в душе идеалы века XIX, эти новые тенденции не прозвучали. Позже в своих мемуарах Петипа крайне негативно отзывался об их работе и называл костюмы отвратительными «…шляпы сползали артистам на носы и перья спадали на плечи».

Эскизы костюмов к балету «Волшебное зеркало». Г.Л. Теляковская, А.Я. Головин (из собрания ГЦТМ им. Бахрушина)

Безусловно, и Петипа и Головин, были великими мастерами своего дела – но просто людьми разных эпох. Ведь по большому счету, все это так циклично и закономерно – время идет, в обществе меняются стили, взгляды, восприятие… И то что когда-то казалось революционным и новаторским (как первые балеты Петипа) со временем превращается в абсолютную классику, временами даже в архаичную классику. Но в один момент, именно в этой древности и архаике, мы снова начинаем искать вдохновение, для того чтобы творить и создавать новое. И если мы с вами заглянем в книги по истории костюма XX века, пройдемся по магазинам, полистаем фотоотчеты с Парижских и прочих недель моды, то наверняка, в современных коллекциях увидим цитаты из творений кутюрье и художников того самого забытого, далекого, имперского XIX века.

 

Автор Екатерина Борновицкая