Как рождается вдохновение? Обрывок знакомой мелодии в новом исполнении, первые лучи весеннего солнца, заставляющие нас распахнуть пальто, чья-то случайно подсмотренная импровизация на опустевшей сцене, брошенная невпопад удивительно стройная фраза… Но чаще всего импульсом к созданию чего-то осознанного и настоящего является само творчество – прекрасное удивительное творчество другого человека. Именно об этом и будет наша история сегодня. И именно сегодня, в Международный День Танца, самое время искать новые грани вдохновения в творчестве великолепного дизайнера Манфреда Тьерри Мюглера.
Автор: Катерина Борновицкая
Фото: Алиса Асланова
В мае прима-балерина Ольга Смирнова покажет на сцене Большого театра программу Postscript (Постскриптум), в которую войдут четыре одноактных балета, поставленные звездными хореографами современности – это Пол Лайтфут, Соль Леон, Алексей Ратманский, Сиди Ларби Шеркауи и Уэйн Макгрегор. Сегодня речь пойдет о последнем, вернее о постановке, которую он осуществил совместно с гениальным художником и кутюрье, ставшим в 80-е годы ХХ века главной сенсацией мира моды – моды как индустрии и моды как искусства. Их общее творение так и называется – «Макгрегор + Мюглер» и это настоящее визуально-эстетическое наслаждение. Именно невероятные космические образы Мюглера и вдохновили нашего главного редактора Алису Асланову на создание не только удивительной новаторской фотосессии с Ольгой, но и послужили импульсом к открытию и исследованию новой творческой Вселенной – #GalaxybyAslanova, где в тончайшем откровении и редкой гармонии переплетаются балет и космос. Когда я в первый раз увидела эти работы, абсолютно не похожие ни на что другое, мне очень захотелось рассказать их историю, из которой родилась еще одна – о жизни и творчестве главного провидца и мечтателя самой экспрессивной fashion эпохи и, наверное, о самом балетном дизайнере – Манфреде Тьерри Мюглере.
Архитектура танца
Один из бесценных даров балета – это сверхпонимание красоты и совершенства человеческого тела. Поэтому совсем не удивительно, что до того, как стать всемирно известным дизайнером и символом нескольких модных поколений, Манфред Тьерри Мюглер профессионально занимался классической хореографией и танцевал в балетной труппе Национальной Рейнской Оперы в Страсбурге. В общей сложности он посвятил более десяти лет разным видам и направлениям танца и гимнастики, помимо классики Мюглер практиковал акробатику, воздушную гимнастику и аутентичные индийские практики – например, Катхакали – своеобразный синтез драмы, танца и пантомимы, который традиционно исполнялся в лунные ночи на открытом воздухе, а само представление длилось непременно до рассвета.
Параллельно с работой в театре Тьерри Мюглер поступил на курс дизайна интерьеров в Страсбургскую Школу Изящных Искусств. Архитектура привлекала его с детства – благо родной город хранил множество шедевров, ведь недаром его центр внесен в список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО из-за невероятного архитектурного облика.
Позже именно танец и архитектура встретятся в творчестве кутюрье в искусных, утонченных, а порой и шокирующих переплетениях. С одной стороны, статичность, геометричность, скульптурность, а с другой – постоянное движение, пластичность, удивительные изящество и легкость, за которыми стоит титаническая работа. Ставший легендарным силуэт – гипертрофированно широкие плечи, затянутая в корсет талия, узкая юбка, обрисовывающая точеные линии бедер… Фантазийные кринолины на жестких каркасах, вариации на тему балетных пачек, фактурные баски… Обязательные готические мотивы, путешествующие из коллекции в коллекцию… И все это смешивается в абсолютном безумии, но в то же время в чистой идеальной гармонии. И ты уже не понимаешь, где заканчивается одно и начинается другое. Это и есть невероятный язык Мюглера, которым он пишет свои замысловатые высокохудожественные тексты.
Мюглер без сомнения – великий мастер эпатажа. Но в отличие от знаменитых enfants terribles модной эпохи 80-90-хх, во всех его творениях неизменно присутствуют внутренняя дисциплина и чувство баланса, которые всегда необходимы для того, чтобы сохранить красоту линий и не переступить тонкую грань, отделяющую чувственное от пошлого, а прекрасное от одиозного.
Про звезды, ангелов и не только
Модная звезда Тьерри Мюглера зажглась в середине 1970-хх. Из родного Страсбурга он переехал в Париж, где некоторое время работал дизайнером-оформителем и фриланс дизайнером одежды. Но уже в 1974 году он представил свою первую именную коллекцию Café de Paris, определившую уникальный почерк модельера и стиль модного дома, которым Мюглер за свою творческую карьеру ни разу не изменил. В эпоху хиппи его роскошные голливудские дивы в макси-юбках, с узкими талиями, идеальными прическами произвели фантастический эффект. А дальше начался стремительный путь к абсолютному успеху – открытие первого бутика в Париже на Place de Victoires, звездные клиенты, полюбившие выразительность и чувственность его необычного стиля, показы, каждый из которых становился модной сенсацией и художественным откровением. В 1992 году по приглашению Синдиката Высокой Моды, Тьерри Мюглер представил свою первую коллекцию Haute Couture в парижском отеле Ritz. В том же 1992 году дизайнер выпустил дебютный женский парфюм под своим именем – легендарный «Ангел» — это был первый парфюм в истории, в котором отсутствовали цветочные ноты, а основу композиции составляли древесные и десертные аккорды. Замысловатый хрустальный флакон представляет собой асимметричную голубую звезду – звезду, которая стала лейтмотивом творческого пути кутюрье. Звезды, горящие в небе над Эльзасом; звезды, как символ космоса, образ которого всегда присутствовал в творчестве Мюглера… Звездные красавицы эпохи супер-моделей от Джерри Холл и Синди Кроуфорд до Наоми и Кейт Мосс, дефилирующие по подиуму в его авторских шоу. Звезды в нарядах от Thierry Mugler, блистающие на красных ковровых дорожках, на мировых сценах и в голливудских кинофильмах. Он создавал образы Виктор Лазло для Евровидения, сценические костюмы Дэвида Боуи и Дайаны Роуз, наряды для Иман и Иваны Трамп… И то самое культовое черное платье Деми Мур, за примеркой которого ее застает герой Роберта Редфорда в фильме «Непристойное предложение» — тоже его работа.
Звезды, освещающие фантастическую вселенную Манфреда Тьерри Мюглера, где обитают самые смелые идеи и самые красивые женщины… Вселенную, которую он создавал и продолжает создавать всю свою выдающуюся творческую жизнь.
Жизнь как шоу
Артист однажды – артист навсегда. Но сцена дает не только гипертрофированное понимание красоты человеческого тела, желание всегда оставаться в свете рампы и слышать раскаты аплодисментов. Она также дает знание законов постановки и законов физики, знание того, какой бесконечный титанический труд стоит за эфемерным совершенством, длящимся порой считанные минуты.
Сценическая театральная жизнь наложила очень яркий отпечаток на художественную мысль Тьерри Мюглера. Экспрессия, фантасмагория, гиперболизация, эпатаж и бесконечное стремление к совершенству неизменно сопровождали и сопровождают его творчество и его личность.
Еще в самом начале карьерного пути каждый выход в свет модельер обставлял как маленькое шоу, придумывая себе замысловатые экстравагантные образы. Все его показы, будь то pret-a-porter или haute couture, напоминают скорее не классические дефиле, а масштабные театральные постановки. И речь не только о самой одежде. Образы манекенщиц были продуман до мельчайших деталей – от формы каблука до кончиков ногтей. Шоу длились около 40-50 минут, сотни образов сменяли друг друга, и любой из них являлся самодостаточным шедевром. Едва ли можно было найти двух моделей с одинаковым макияжем или прической. Каждое дефиле решалось в определенной стилистике. Например, показ «Атланты» 1989 года отсылает нас к неведомым тайнам морских глубин, к идеальным сверх-людям, населяющим подводный мир – декорации в форме огромных ракушек, драпировки на платьях и жакетах, имитирующие жабры, преобладание всех оттенков синего и голубого… А большое юбилейное дефиле осень-зима 1995, посвященное XX-летию модного дома переносит на арену огромного цирка, где правят бал космические чудо-женщины, райские птицы и футуристические кино-дивы. Задник импровизированного подиума, который и взаправду являлся цирковой ареной, украшала асимметричная синяя звезда. Каждая манекенщица на показе Mugler играет тщательно выстроенную, продуманную роль. Она героиня отдельной истории, мастерски прорисованный и воплощенный в жизнь персонаж, который танцует, разыгрывает пантомиму, взаимодействует со зрителем… Поэтому Тьерри Мюглер – это изначально гораздо больше, чем модельер, больше, чем кутюрье. Он художник, сценограф, режиссер, хореограф-постановщик своей вселенной… Он – идеальное воплощение концепции «жизнь как шоу». И пусть он официально оставил мир моды, но его шоу по-прежнему продолжается, а удивительное творчество не перестает радовать всех, кто неравнодушен к настоящей красоте.
Не только мода
Еще будучи дизайнером одежды и главой модного дома, Тьерри Мюглер успешно осваивал и другие виды творческой деятельности – например, искусство фотографии. Многие из рекламных компаний дома Thierry Mugler он снимал самостоятельно. В 2020 году в Abrams Books вышло подарочное издание книги Manfred Thierry Mugler, Photographer. На снимках, каждый из которых является отдельным шедевром, запечатлены красивейшие фотомодели в самых необычных локациях по всему миру – ледники Гренландии, пески Сахары, вулканические пляжи Гавайского архипелага, крыша Оперы Гарнье, пшеничные поля юга тогда еще Советской России…
Помимо этого в 1992 году Мюглер выступил режиссером ставшего культовым видеоклипа на песню Джорджа Майкла Too Funky с участием легендарных топ-моделей – Линды, Нади, Евы, Тайры и Эстель.
Почти 20 лет назад в 2002 году Тьерри Мюглер покинул модную индустрию, но не оставил творчество. Он вернул свое первое имя — Манфред, которое был вынужден забыть на время модной карьеры, серьезно занялся бодибилдингом и полностью сконцентрировался на личных творческих проектах. Он создал впечатляющие исторические костюмы для шекспировского «Макбета» в Comédie-Française, сотрудничал с Cirque du Soleil для постановки Zumanity, выступил в роли арт-директора и художника по костюмам мирового тура Beyonce I am… , поставил шоу-спектакли Mugler Follies и The Wylde, одевал Ким Кардашьян для Met Gala в умопомрачительное «мокрое» платье… И, наконец, стал соавтором спектакля «Макгрегор + Мюглер», с которого и началась наша сегодняшняя история.
И мы от лица всего журнала La Personne, хотим сказать огромное творческое, артистическое и человеческое спасибо гениальному художнику, бесстрашному выдумщику и великому новатору Манфреду Тьерри Мюглеру за его искусство, его наследие и созданную им прекрасную вселенную, которая продолжает дарить бесконечное вдохновение и побуждает нас отправляться на поиски собственных новых галактик.
Ольга Смирнова о работе с Тьерри Мюглером:
Процесс создания этого мини-балета нельзя назвать простым, как впрочем, случается всегда, когда создается что-то новое. За довольно короткий период мне нужно было освоить новый хореографический стиль Уэйна Макгрегора, балеты которого я не танцевала до этого. Но отдельно стоит рассказать о коллаборации с легендой из мира моды Тьерри Мюглером. С мэтром такого уровня я работа впервые. Конечно, визуальный имидж номера был полностью создан Тьерри, благодаря его авангардным костюмам, способным трансформироваться по ходу номера. Особенностью женского образа было наличие сверхтонкой талии, фирменный знак мюглеровского почерка. Это достигалось при помощи корсета, который стеснял объем легких и делал движения менее широкими, а для ультрасвободной пластики Макгрегора это существенное ограничение.
В итоге Мюглер пошел на изменения и придумал облегченную версию корсета. В другом моменте уже хореографу нужно было учитывать особенности костюма в тех местах, где я с партнером танцевали в суперэффектных масках, в точности повторяющих контуры наших лиц. Конечно, танцевать, когда маска затрудняет дыхание и для обзора есть лишь маленькие щелочки для глаз, не очень удобно, поэтому Макгрегор в этих местах подстраивал хореографию под эти трудности. В итоге получились графичные и объемные движения. Меня поразило, с каким детальным интересом Мюглер относился ко всем мелочам, собственно мелочей для него не существовало, каждый нюанс работал на образ. Он лично направлял процесс создания моего макияжа, на который уходило около двух часов. Оттенки цвета, толщина стрелок, количество стразов – все для него имело значение. Настоящий перфекционист. Думаю, что он работал со мной по законам мира мода, где важны мельчайшие нюансы в объективах фотокамер. Тем не менее и здесь это давало свои результаты. При этом он всегда знал, чего хочет добиться, но примерки с ним превращались в подобие шоу с большим количеством задействованных людей: ассистентов, помощников, фотографов. Жизнь вокруг него постоянно бурлила. Трансформировавшиеся по ходу действия костюмы создали что-то вроде сюжета, когда при первом появлении закованные в блестящие латы инопланетные существа затем избавляются от них и приобретают очертания животных и птиц. А финальное трогательное адажио вообще ознаменовывает для меня победу личного, человеческого в противовес той роботизации и автоматизации, которая неминуемо наступает в нашем настоящем. Мне кажется, что этот номер – предвестник новых направлений в искусстве, с наличием музыки, написанной при участии искусственного интеллекта. Я подобного до этого номера в балетном мире не видела.
Спектакль Postscript состоится 25 и 26 мая на Новой сцене Большого театра России.
Продюсерский центр MuzArts Production.
