Артистка балета Мариинского театра Виктория Брилева родилась в Ростове-на-Дону, где начала заниматься балетом, а попав в Петербург, закончила Академию им. А.Я. Вагановой с красным дипломом. Сейчас балерина посвящает себя не только сцене, но и воспитанию дочери. 
Автор: Ольга Угарова
Фото: Алиса Асланова
MUAH: Евгения Сомова
Вы родились в Ростове-на-Дону. Как оказались в Петербурге в Академии им. А. Я. Вагановой?
Я родилась в артистической семье: папа был музыкантом – играл в оркестре, потом руководил хором, преподавал в Ростове в музыкальном колледже, мама 25 лет возглавляла школу-студию «Арабеск», где я и осваивала азы балетного искусства. В 14 лет мы решили попробовать поехать в Петербург на вступительные экзамены в Академию Русского Балета, куда меня приняли, несмотря на возраст. И следующие шесть лет я училась у Ольги Дмитриевны Балтачеевой и Ирины Александровны Ситниковой. Окончила Академию я в 2010 году с красным дипломом. Кстати, именно мама познакомила меня с Петербургом, потому что она училась здесь в Институте культуры и искусств.
Вы всегда хотели танцевать в Мариинском театре?
Это мечта любого студента Академии Русского Балета, я не была исключением и мечтала танцевать на сцене Императорского театра. Посещала все спектакли с первых лет обучения, старалась не пропускать выходы Ульяны Лопаткиной, Светланы Захаровой, но больше всего впечатлял кордебалет, особенно в сценах, которые можно назвать знаковыми для классики – «Тени», белый акт в «Лебедином озере».
Когда вы попали в театр, что хотелось исполнять?
После выпускного спектакля обычно проходит отбор, просмотр, и немногим удается попасть на прославленную сцену. Мне повезло: Юрий Фатеев (и.о. руководителя балетной труппы Мариинского театра — прим. ред.) пригласил меня и буквально сразу окунул в стихию репетиционного процесса. Уже в первый месяц работы я танцевала ответственные партии. Для меня это было счастье, хотя до конца я не понимала, каким будет этот трудный путь в физическом и эмоциональном плане. Не скажу, что у меня не было амбиций или желания «свернуть горы», но я очень скоро поняла, что не все в моих руках, и только полная самоотдача, трудолюбие, стремление к лучшему, стремление к качественному танцу могут помочь мне в поиске правильного пути. И все-таки многое в нашей профессии – это дело случая: в огромном коллективе от тебя зависит немногое, а самое важное – делать честно свою работу.
Когда вы решились стать мамой, у вас не было страха перед уходом на долгий срок со сцены?
Я уверена, что любая женщина мечтает стать матерью, но в современном мире, к сожалению, такие решения носят более прагматический характер. Стать матерью для балерины – это процесс непростой, в силу специфики работы: и дело не только в нашей занятости, но и в больших физических нагрузках, которые, конечно же, влияют на организм. Кроме этого, могу с уверенностью сказать, что произошло чудо, когда я встретила человека, который мне и нашему ребенку подарил жизнь, себя, заботу, сильные чувства и ответственность, поэтому я никогда не испытывала страха ухода со сцены на долгий срок. Я изначально понимала, что если мне суждено будет вернуться, то я вернусь, но только тогда, когда пойму, что мое время пришло, и спустя два года после рождения дочери, я приняла решение вернуться на сцену. Но до этого я провела два прекрасных года без профессии: наша малышка видела много солнца, любви, внимания и, честно говоря, помогла обрести не только форму, но и уверенность в себе (улыбается). Ходить и танцевать она начала одновременно, совершенно не догадываясь о том, что ее мама балерина, и только в Петербурге, когда она впервые пришла в Мариинский театр на «Лебединое озеро», она вскрикнула: «мама Ика», узнав меня на сцене.
Как вы восстанавливались после родов?
С последнего триместра беременности я жила в Калифорнии под пристальным вниманием врачей, в рамках хорошего питания и режима, что не исключало моих ежедневных занятий, среди которых были растяжка и плавание. Именно плавание помогало мне и как балерине, и как будущей матери. Буквально после рождения дочери в квартире был установлен балетный станок и появилась возможность брать классы с компаниями, которые выступали в Калифорнии. Фактически к моменту возвращения в театр я была, на мой взгляд, в достойной физической форме. Конечно, радость общения с любимыми и с малышкой, ее первая улыбка, первые шаги, первые слова – все оказывало влияние на мое восприятие жизни и ее смысла, в чем всегда находилось место и моей профессии. Плюс ко всему, я смогла за это время закончить магистратуру Академии Русского Балета, укрепив свое образование и знания, которые когда-нибудь мне пригодятся после завершения танцевальной карьеры.
Как часто сейчас удается выходить на сцену?
По-разному, в зависимости от репертуара, иногда пару раз в неделю, иногда чуть ли не каждый день. Скажем, во время подготовки балета «Дафнис и Хлоя» Владимира Варнавы меня и всю команду сняли с текущего репертуара для того, чтобы предоставить хореографу больше постановочного времени. Мне кажется, тот факт, что я не спешила вернуться после рождения дочери в театр, сейчас помогает нашей семье не чувствовать напряжения после моего выхода на работу. В какой-то момент я поняла, что совмещать труд мамы и работу в театре, это не про то, насколько ты успеваешь это делать, а про то, как выстроены твои отношения с дочерью, насколько она понимает, чем ты занимаешься.
Ваша дочка часто бывает на спектаклях?
Да! И несмотря на свой возраст высиживает большие трехактные балеты, радуется за маму и, вернувшись домой, пытается повторить движения. В два года она знает, что Петипа – это хореограф, который поставил «Лебединое озеро» и «Спящую красавицу», и уже знает многие балетные па. Единственное опасение нашего папы и меня самой – это то, что она может стать еще одной балериной в нашей семье. Но мы не хотим загадывать (улыбается) и пока просто наслаждаемся. Мой день, как обычно, начинается с класса, но до класса он начинается все-таки с ребенка, ее просыпания, водных процедур, завтрака, и только потом я убегаю на класс, и если есть репетиции, то я могу увидеть ребенка в течение дня, чтобы подготовить ее к дневному сну, или до вечернего спектакля. Трудно поверить, но я использую все свое межрепетиционное время для того, чтобы побыть с малышкой, не забывая о том, что я должна быть готова к спектаклю, эмоционально и физически. Общение с ребенком — это счастье, это хороший стимул, мотивация к тому, чему ты когда-то решила посвятить свою жизнь.
Какие планы на этот сезон?
Театральные планы в руках руководителей, а мой план прост – делать честно и ответственно свою работу, растить дочь, и главное, чтобы все были здоровы. Наша профессия, возможно, как ни одна другая, зависит от нашего здоровья, стабильности, физической и психологической, уверенности в себе и в своих силах, любая осечка может вывести тебя из строя и режима, и никакие планы не осуществятся.
