Солистка Мариинского театра Екатерина Чебыкина после окончания хореографического училища работала два года на сцене Национальной оперы Украины, практически сразу станцевав сначала титульную партию Одетты-Одиллии в «Лебедином озере», а потом Гамзатти в «Баядерке» Натальи Макаровой. Но у судьбы часто свой план, и шесть лет назад балерина оказывается в Петербурге. Сейчас в ее репертуаре не только вся знаковая классика, но и экспериментальные проекты, в которые она смело бросается без оглядки.
Интервью: Ольга Угарова
Фото: Ира Яковлева
MUAH: Мария Быстрова
Как вы попали в Петербург?
Шесть лет назад, когда я приехала в Москву на конкурс, там выступала пара из Мариинского театра (прим. ред. Оксана Скорик и Тимур Аскеров). Поэтому приезжал Юрий Валерьевич Фатеев (прим. ред. и.о. руководителя балетной труппы Мариинского театра) и педагог театра Реджепмырат Абдыев, который к тому моменту хорошо меня знал по работе в Киевской опере. После второго тура меня пригласили на просмотр в Мариинский театр.Честно говоря, я даже не мечтала о Петербурге, для меня это было настоящим подарком судьбы, шансом двигаться дальше, учиться у лучших мастеров. Я благодарна своему педагогу в театре Белецкой Татьяне Николаевне за то, что она меня подготовила к следующему шагу в моей творческой карьере и поддержала мое решение уехать в Петербург.
Вы родились в Киеве, выросли в теплой домашней атмосфере, два года после хореографического училища работали в родном городе. Сложно было привыкнуть к новой обстановке?
Да. Во-первых, в Киеве коллектив был меньше, все друг друга знали. У меня была масса друзей в труппе и за ее пределами: в музыкальной среде, в художественной, в театральной. А здесь все оказалось незнакомым. Сам рабочий процесс в Мариинском театре выстроен совершенно по-другому: с таким количеством репетиций и спектаклей я до этого никогда не сталкивалась. Кроме этого, было ощущение, что я заново учусь. Моим первым наставником стала Габриэла Трофимовна Комлева, которая уделяла большое внимание работе рук. Мы обсуждали буквально все: от минимального взмаха кисти до поворота головы. Было много вводов в новые партии, поэтому достаточно тяжело усваивать сразу такое количество информации. Иногда казалось, будто все мгновенно улетучивается из памяти. Тяжело было первых полгода, была определенная скованность из-за сосредоточенности на технической стороне партий. Со временем, когда влилась в сам процесс, стало легче, и появилось ощущение свободы на сцене. Сейчас я работаю с Кунаковой Любовью Алимпиевной, с которой, как мне кажется, у нас сложился хороший творческий тандем. С ней всегда очень интересно и легко работать. Самое главное, что она дает свободу творческой мысли, обрамляя ее в завершенную форму. Безусловно, помогает и сама аура Мариинского театра и Петербурга, которая оказалась какой-то невероятно близкой и родной для меня.
Несмотря на такой водоворот, вы все-таки в первый же сезон своей работы в Мариинском театре станцевали Одетту-Одиллию в «Лебедином озере».
Сначала я очень много выходила в корифейских партиях, чтобы максимально набрать нюансы стилистики школы Агриппины Вагановой, а потом в мае мне доверили «Лебединое озеро», которое я танцевала с Евгением Иванченко. Сцена, спектакль, партнер, работавший с недосягаемыми балеринами – все это было очень волнительно и ответственно. Это не было моим первым знакомством с партией, в Киеве в первый год работы я тоже танцевала Одетту-Одиллию, и даже несмотря на это, на сегодняшний день, для меня эта партия остается самой тяжелой стилистически и эмоционально. Я до сих пор нахожусь в каком-то драматическом поиске себя в этой роли.
«Молодую балерину выдвигаю – Кате всего 19 лет, она очень способная девушка и представительная, красивая. И у нее есть характер. Мне кажется из нее получится хорошая балерина. Я очень довольна, что встретилась с ней в начале ее пути».
Наталья Макарова
Кроме Одетты-Одиллии, в Киеве у вас была еще одна знаковая партия – Гамзатти в «Баядерке» Натальи Макаровой.
Мне было 19 лет, когда Наталья Романовна приехала к нам, чтобы руководить переносом своей постановки. Я должна была танцевать трио теней, но за десять дней до премьеры она подошла ко мне и объявила о репетиции Гамзатти. Для меня это было неожиданно, я бы даже сказала, стрессово. На репетиции от волнения я все время думала о технике, а Наталья Романовна в какой-то момент сказала, что у меня нет настроения, и просто ушла. Это был удар! Но одновременно и хороший урок. Последующие репетиции я старалась меньше нервничать и максимально уделять внимание образу моей героини. Мне было очень приятно, что в итоге Наталья Романовна утвердила меня на вторую премьеру и много теплых слов сказала в интервью о нашей работе. С тех пор для меня главное понять и показать, кто я на сцене и что за историю рассказываю. Конечно, грамотность в исполнении необходима, но все-таки важнее работать над образом. Можно сделать все идеально и максимально академично, но исполнение не будет цеплять, потому что нет атмосферы спектакля.
Кто вас привел в балет?
Я сама. Мои дедушки и папа – художники, мама – искусствовед, а отдали меня в частную балетную школу просто потому, что она была хорошая и рядом с работой родителей. Ближе к четвертому классу появилась мысль перевести меня в специализированную гимназию с английским уклоном, но я стала настаивать на балете. Помню, как собирался большой семейный совет в мастерской у дедушки, на котором все-таки все меня поддержали. В училище было сложно: мой педагог был строгий и часто даже выгонял из класса, но на экзаменах я получала самые высокие баллы. Сейчас я благодарна Марине Юльевне Добряковой, за то что она была требовательна и всегда старалась по максимуму раскрыть потенциал каждого ученика. Мне кажется, что именно тогда воспитался мой характер и выносливость, а уже в Петербурге все это оттачивалось.
В вашем репертуаре есть и классика, и модерн. Вы любите современную пластику?
Очень! Мое знакомство с современной хореографией началось со спектаклей Раду Поклитару. Меня поразил совершенно другой хореографический язык и эмоциональная наполненность его работ. Поэтому, когда мне понадобился номер на конкурс, я не раздумывая, пришла к нему. Первый ответ был – «Нет» с объяснением, что он не работает с молодыми танцовщиками. Но я была очень настойчивой. Мне удалось его убедить. После просмотра моих способностей, он доверил мне исполнение «Мазурки». С этого момента началась не только наша совместная творческая работа, но и дружба. В последствии я станцевала его «Возрасты любви». С этим номером связана очень интересная история: перед тем как начать работать, он меня усадил в инвалидное кресло и попросил показать пожилую женщину с руками больными артритом, и в результате утвердил на эту роль. В Мариинском театре я тоже принимала участие в его постановке «Симфония в трех движениях». Сейчас в этом направлении много работаю с Юрой Смекаловым, Ильей Живым и Константином Кейхелем. Это всегда очень интересно, потому что репетиции представляют из себя увлекательный творческий процесс, позволяющий открыть новые возможности тела, заглянуть в себя, переосмыслить взаимодействие танца с современным миром, его психологией и по-другому осваивать сценическое пространство, выходя за его рамки. Сейчас очень много читаю, смотрю и интересуюсь тенденциями развития современной хореографии. Всегда интересны работы Матcа Эка, Акрама Хана, Пола Лайтфута и Соль Леон.
Какие у вас планы на этот сезон?
В последнее время я стараюсь не планировать. Хочу заниматься только тем, что есть здесь и сейчас. Не из рабочего: хочется больше ходить в любимый МДТ Льва Додина и БДТ им. Г. А. Товстоногова, отсматривать больше драматических премьер не только в Петербурге, но и в других городах. Стараюсь не пропускать премьеры Гоголь-центра, Театра Наций и МХТ. Очень люблю драматический театр, это моя слабость и мое вдохновение. И конечно, хочу вернуться к написанию своей дипломной работы в Национальной Академии искусств.
