Татьяна Осипова, молодая артистка Большого театра, переняла наследие нескольких школ: начав своё профессиональное обучение в Пражской консерватории, она продолжила его в Пермском училище, а во взрослую жизнь вышла из дверей Московской академии хореографии. Интеллект, образованность, душевная восприимчивость кажутся ей неотъемлемой составляющей хорошего артиста, поэтому о книгах для специальной рубрики Read & Pirouette Таня согласилась поговорить с большой охотой. И в нашем разговоре, обрамлённом в литературную рамку, приоткрыла мир, который так редко может увидеть зритель, – мир переживаний начинаюйщей артистки, находящейся в поиске своего пути.
Интервью: Наталья Плуталовская
Фото: Алиса Асланова
Таня, я знаю, что ты с большой любовью относишься к классической литературе. Почему для тебя она интереснее современной?
Мне нравится классика, потому что она вечна. Писатели затрагивают такие темы, которые волновали и тогда, и волнуют сейчас, и в будущем будут. Ты читаешь и понимаешь, например, как тот же Достоевский знает душу человека, сколько он пережил, чтобы правильно описать состояние героя. И часто, говоря о герое, он пишет о себе.
Но бывает, что да, это классика, да, это великое произведение, но оно просто-напросто не твоё.
Да-да, абсолютно! У меня бывало такое: мне нравилось произведение очень сильно, мне было интересно его читать, но я чувствовала, что это не моё. Возможно, с некоторыми выводами писателя я не согласна.
Можешь привести пример?
Например, «Анна Каренина» Толстого. Потрясающая книга, но Анна, хотя сомневалась, как поступить, мне кажется, поступила не по совести. С этим я не согласна. Для меня важно в сложной ситуации прислушиваться к тому, что говорит совесть. Она всегда подскажет правильный вариант. Пусть он будет для тебя невыгодным, но зато ты потом будешь спокоен, что не пошёл против неё.
А если бы тебе досталась роль Анны в постановке, как бы ты сыграла её, раз отношение к героине сложное? Нужно же быть честной с собой и зрителем. Ты бы вообще согласилась?
Не очень люблю говорить о том, что мне ещё не предлагали. Если ситуация возникнет, я подумаю и смогу сказать, как поступлю, а сейчас могу только фантазировать. Это зависит от множества вещей: какой хореограф, какой у спектакля посыл. Почувствовав, что знаю, как сыграть, думаю, согласилась бы, попробовала. Мне интересны такие драматичные сюжеты.
Вот мы говорим с тобой о предпочтениях. Но люди же постоянно меняются…
Не спорю. Ты хочешь сказать, что допускаешь: твоё мнение может измениться?
Да, я сейчас сильно меняюсь.
Изменяясь, мы развиваемся. Любая книга, приходящая в нашу жизнь, как и любое другое произведение искусства, нас немного меняет, поэтому каждой книге – своё время, момент, когда мы будем готовы понять и принять её. Кстати, на что ты обращаешь внимание, читая что-то новое? Что может привлечь тебя или, наоборот, оттолкнуть?
Мне важно, чтобы чувствовалась связь с писателем. Знаешь, иногда хочется разделить с кем-то свои переживания или услышать, что человек тоже что-то подобное проживает, но не всегда получается. И тогда я обращаюсь к литературе и к музыке – они меня спасают. Я открываю книгу и вижу, что человек именно это переживал, что переживаю в данный момент я, и меня это настолько сильно трогает! То же самое в музыке. Если я, например, слышу то состояние, которое сейчас во мне, послушаю и всё, могу продолжать работать. Приходит какое-то облегчение, понимаешь?
Конечно. Ты о катарсисе — очищении через искусство. И тут ещё не последнюю роль играет момент, когда к тебе в руки попадает эта книжка.
Обычно в нужный. Оно само так получается.
Если не возражаешь, давай вернёмся к Достоевскому. Насколько я понимаю, это твой любимый писатель. Расскажешь почему?
Потому что он прошёл через очень многое — ему было, что сказать людям. Сейчас, когда изучают его работы, видят: написано так, как будто он писал без остановки, не исправляя даже, всё шло само от его переживаний. Наверное, это чувствуется. Я, по крайней мере, это очень чувствую.
Скажи, ты хотела бы однажды станцевать в спектакле по какому-то из произведений Достоевского? И что тебе хотелось бы донести до людей? Может, это вдохновило бы их на прочтение первоисточника, заставило бы задуматься о чём-то.
Сначала лучше прочитать. Наверное, «Братьев Карамазовых» — это гениальное произведение.
Возможно раскрыть всю глубину и многогранность этой книги в театральной постановке?
Мне кажется, это возможно. Если ты берёшься за такое, ты должен любить этого автора, должен знать о нём многое и пройти тоже через многое, чтобы что-то хорошее создать. К тому же человек берёт на себя огромную ответственность. Нужно иметь смелость, чтобы взяться за это. Но я только за: у балета сейчас такие возможности, благодаря которым можно создать действительно уникальные, великие вещи. Они будут духовно возвышать зрителей, расширять их кругозор, открывать им что-то новое.
Эти возможности даёт только современный танец? Или классика тоже?
Классика — это что-то совершенное, что-то вечное, зато у современного танца в наши дни больше возможностей. Классика близка к идеалу, а современный танец пока находится в поиске себя. Гораздо позднее мы поймём, что из современных постановок было действительно великим.
Ты могла бы отказаться от классики в пользу контемпорари?
Как можно от неё отказаться! Она же гениальна. И её образ для меня постоянно меняется: когда училась, смотрела одними глазами, сейчас смотрю на классику совершенно другими глазами.
Мы обсуждали в основном сюжетные балеты. Можно сказать, что ты отдаёшь им предпочтение? А бессюжетные спектакли тебя как профессионала привлекают?
Смотря какие. Есть те, которые очень даже привлекают, а есть те, которые совершенно нет. Если прослеживается мысль хореографа, это мне интересно. Если же человек слишком много объясняет для того, чтобы его поняли, не знаю. Тут опять надо исходить из внутреннего состояния: если я смотрю бессюжетный балет, и он мне открывается, если пластика, хореография выражают то, что я не могу выразить словами, мне хочется это танцевать. Во всём должна быть жизнь.
Я правильно понимаю, что тебе не нужно придумывать для себя историю или образ своего персонажа, чтобы станцевать в абстрактной постановке, что достаточно уловить идею и чувства?
Да, если играет музыка, и она трогает мою душу, я начинаю танцевать. Движения исходят из души. Иногда музыка будит какие-то воспоминания, и, хотя в твоём танце не будет никакого сюжета, все будут понимать, что ты хочешь сказать, и через твой танец каждый увидит что-то своё.
Тебе нравятся сложные произведения, многогранные, в которых есть что подумать и прожить, да? Для балерины важна внутренняя работа над собой в процессе?
Да, это очень важно.
Можно сказать, что артист балета растёт после каждой новой роли?
Да, мне кажется, так и должно быть: если человек берётся за работу, он должен гореть ею, выжимать из себя по максимуму. Только тогда получится то, к чему он стремится.
Давай вернёмся к книгам. Скажи, зарубежная литература в твоих руках оказывается? А то мы всё про отечественную.
Как русский человек, я её чувствую на глубинном уровне. Мне близка, например, именно русская поэзия. Шекспира я, наверное, никогда не смогу понять так, как англичане.
К вопросу о поэзии. В фотографиях, которые выйдут вместе с этой статьёй, мне померещилось что-то ахматовское: может быть, твой профиль, может быть, «руки под тёмной вуалью», может быть, общее ощущение сильной женственности и какая-то скорбность. Ты вкладывала в образ что-то подобное, или это просто мозг филолога играет в литературные ассоциации?
Это было откровение. И Алиса [Асланова – фотограф; прим. автора] за 15 минут до съёмки отправила мне такую музыку: “The Cold Song” в исполнении Клауса Номи!.. Я, как только её услышала, сразу поняла, что мне нужно делать, а то, что мне нужно было делать, оказалось во мне: это были мои переживания. Сейчас много сложных, волнующих ситуаций.
Музыка разрешила тебе выплеснуть то, что накопилось?
Да, именно.
У тебя достаточно богатый опыт фотосессий. Мне очень интересно: ты на них играешь какого-то персонажа, выбираешь образ и настроение, или это всегда ты сама?
Я никогда не пытаюсь кого-то играть.
Кажется, этот момент очень важен для тебя: быть всегда искренней.
Да, я хочу, чтобы всё было искренне, чтобы человек, когда смотрит мои работы, чувствовал: это настоящее.
В материале упоминаются следующие книги:
— Ф.М. Достоевский «Братья Карамазовы»;
— Л.Н. Толстой «Анна Каренина»;
— Поэзия Анны Ахматовой.
