Новая колонка Бориса Мясникова о «Легкости миров» и сложности бытия.
Татьяна Никитична изумительным образом в своих текстах, намеренно или нет, но остается тридцатилетней шалуньей-оптимисткой. Предстает в том золотом возрасте, когда юношеский максимализм уже изрядно разбавлен женским зрелым опытом до состояния теплого выдержанного сарказма. Ее происхождение и образование, ну, и талант, бесспорно, делают каждого ее читателя рьяным поклонником.
Два недавних случившихся события пригвоздили мой зад к дивану, заставили наколдыбашить три необходимых литра кофе (слово «наварить», учитывая мои кулинарные предпочтения, весьма далековато от истины) и пуститься думать думки. Умный собакен, учуяв рефьюз к вечерним уличным игрищам, по-товарищески смирилась и поддержала мою инициативу уютным мирным храпом.
Если первые два абзаца уже заставили вас уподобиться моей собаке, то в срочном порядке оставляйте сие чтиво, дабы дальше во мне не разочароваться, так как в кои-то веки буду просто размышлять о пространном.
Повторюсь, на эти раздумья меня натолкнули два события.
Первое — мерзотно-пренеприятнейшее. Я получил вагон биздюлей от моего начальника — директора Венгерской Оперы за мои тексты. Вернее, за какие-то части из них. Ежу понятно, что мою писанину хрен там переведешь. Вернее, грамотному ежу, а еще вернее — русскому грамотному ежу. Кто знает мой стиль, понимают, что тексты непереводимые, их можно преподнести в качестве детского журнала «Мурзилка» или как донос в КГБ в равной степени. Добрые переводчики в этот раз решили предпочесть жанр последнего.
(Ищу работу, предложения принимаются в личку).
Второе же событие, совпавшее по времени с первым, как раз описано в начале. Я закончил читать очередной томик Татьяны Толстой с ее шедеврально-простыми, грустно-смешнючими зарисовочками. Кстати, очень рекомендую «Легкие миры» в обязательном оформлении Темы Лебедева. Чувак знает, как с помощью дизайна сделать чтиво более уютным и атмосферным.
В конце данного издания представлена занятная беседа с писательницей, где она представляет свои суждения о писательстве в России и о роли слова. КГБэшный перевод моего текста и эта беседа натолкнули меня на некоторые размышлялки.
Как-то поймал себя на мысли, что в каких-то случаях мне удобнее, быстрее и доходчивее говорить на английском. Даже в компании русских. Не только у доктора, где может присутствовать стеснение, а языком ты как бы отгораживаешь стыд: мол, язык не мой – проблема не моя, а так как я лично об этом спрашиваю, то может быть чуток и моя. Ну только очень-очень чуток. Или в банке, где надо четко изложить свои требования. Нет, я говорю о более тонких материях. На дружеских интернациональных вечеринках продолжаешь держать германо-саксонский даже за сигареткой тет-а-тет с соотечественником. Так как дружбы с ним не видишь, просто нужно оставаться милым и придерживаться этикета.
Неплохо владеющий разговорным, даже сленгом, порой задыхаешься, впопыхах собирая воедино последнюю разорвавшуюся извилину. Нужно срочно ТО самое ТОЧНОЕ слово, которое выстрелит, попадет, и в то же самое время склеит разлетевшуюся вдребезги атмосферу в споре. Русское слово-спасалочка давно в голове. А английского аналога нет. Одним бы словом, донес аргумент, да еще бы потеплело от такого слова, потом вместе смеялись бы. Ан нет, нет такой возможности, придется тебе обрисовать свою мысль, придумать словесную форму, потерять всю «соль» момента.
Думаю, вот корень. Я обобщаю. Не надо цепляться. Есть много исключений, но суть, мне кажется, вот в чем: есть Слово. Для русского человека Слово — в большей степени эмоциональный посыл, нежели информативный. Для европейца — информация идет первой.
Посмотрите на историю языка. Русский язык голодно и жадно поглощал веяния с соседской стороны. Постоянно меняясь. Сколько с севера пришло? От татар, из Польши, а через нее – из Европы. А Византия. А Греция. А позже Петенька Великий. А французы? А интернет-язык сейчас? А церковный язык, а народный, а светский? Был и официальный, и неофициальный. Что уж про мат говорить?.. Нам все это нужно. Нужно для того точного меткого словца в споре. Нужно для того, чтобы как с тобой поздоровались, так ты узнал все, что о тебе думают, о твоем положении, о твоей семье; а ты узнал кто эти люди, историю всей их семьи. Или, наоборот, ничего не узнал — не твоего ума дела, мол. Язык должен быть пластичен, отвечать посылам времени, его характеру. Новому времени — новые формы и слова. Только так мы эмоционально удовлетворены. Русский человек любопытен, порой чересчур, поэтому осторожен. Русский человек строит беседу, словесно и интонационно, четко ограничивая или же открываясь.
Европейские языки имеют задачу нести информацию. Они имеют четкие формы речи. Ты не можешь задать вопрос без определенного построения фразы. Тебе трудно ввернуть словечко то или другое в строгую форму. Тебе придется строить дополнительную фразу. Момент потерян.
Такие строгие формы языка не только ограничивают эмоциональный посыл, но и позволяют внешне оставаться нейтральным. Так как информация сначала информирует, а потом оценивается. Трудно одним словом или фразой вынести весь спектр от информативного до эмоционального. История европейских языков тоже довольно изолирована территориально. Юридическая мертвая латынь, одинаковые, почти неизменные романские языки. Четко формированные германские языки. Склонность к традиционности.
Может, я не встречал, но практика коверкания слов тоже не так распространена на Западе. Игра суффиксов, чтобы придать няшности или угрозы, просто беззаботности. Набор букв, похожих на знакомые слова в их искривленном значении. У нас французские слова переделывают на английский манер, приделывают русские суффиксы и ими словоблудят, избегая цензуры. Попробуй такое перевести на иностранный язык?
Думаю, современные споры о языке и его судьбе — пустая трата времени. Изучение языков имеет свое важное место. Применение — совсем другая песня. Правильную орфографию, синтаксис, пунктуацию никто не отменял. Они должны быть как формула в математике. А цифры любые подставляй. Хочешь новое яркое слово? Ну, бери правильный корень, впиздрячивай правильный русский суффикс и коронуй наиопупейшей русской приставкой. Почему нет? Есть также стили речи. Их стоит придерживаться. Не забывай про официальный язык. Он потребуется. Не надо трогать классиков. Хочешь научиться их понимать и читать — вперед. Изучай. Хочешь бомбасить свои текстули, хочешь говорилок с пацанами и их герлами — дерзай — веди блоги. Язык очень живой и подвижный.
Как ни странно, в балете есть такая штука тоже. Я про язык. Я говорю языком танца. И все та же очевидная ментальность.
Приехал, предположим, дирижер из Ухрищенска. По связям пригласили в Европу, может. Тут европейский оркестр. Может, музыканты не так пообтрепались, может, инструмент более качественный; он балдеет, упивается звуком. Душа в рай. Трепет волнами нарастает – у дирижера музыкальный оргазм. Тебя в спину эти волны толкают. Ты бежишь – ветер в лицо, волосы назад, навстречу к возлюбленной… «СТОП. СТОП. СТОП. А ты куда побежал? Там же десять шагов только, и правая нога выходит! А у тебя непонятно какая!»
Тут же сейчас не про это было! Тут эмоциональный экстаз! С этой музыкой я, наконец, понял куда и как бежать. Выведу я тебе правую ногу. Если надо. Да и то, к черту, не надо. Тут меня Прокофьев всеми скрипками своей души зовет, а я до десяти должен считать?! И ведь заставят считать. Такова ментальность.
Ну, предположим, есть у тебя первый выход на сцену из серии пяти одинаковых арабесков. Вдруг слышишь в оркестре группа духовых не вступила. Только тихо-тихо струнные пошли. Ты даже не думаешь, первый арабеск так нежно вынимается, руками намечаешь только. Ножкой пол пробуешь, как котик воду. Ребята в оркестре опомнились, тоже не дураки, сразу полным звуком подхватить – идиотизм. Они нарастают постепенно, да и твой арабеск крепчает. Последний, пятый, страстным мужским напором фонтанирует в воздух каскадом прыжков. У всех TUTTI.
Ну и за кулисами влетает ПО ПОЛНОЙ!!!!
«У тебя ноги отнялись в арабеск поднять? Порядок забыл?»
Вот как им объяснить, что я танцевал музыку, которая звучала в тот момент? Они требуют четкую информацию из пяти одинаковых арабесков. И вот хоть порвись на месте.
Мой кумир в этом плане Mr. B.
Он как раз в этом плане шалун. С этими «суффиксами и приставками». Это сейчас существует столько стилей и танцевальных форм под любую идею, любую эмоцию. Столько различной техники и жанров музыки. Работа по любым правилам и без них.
Баланчин работал с классикой. С ее архаическими, очень строгими канонами. Ничего не нарушая, а изящно дополняя или урезая, или сочетая классические вещи. Приспустил типичный арабеск, поменяв типичную руку из типичной позиции allongé в позицию arrondi, и, игриво склонив головку на ушко, задает музыкальный вопрос. Партнер, вскинув обычно прямую голову гордо ввысь, утвердительно отвечает. Из бессмысленной фарфоровой пустой красоты получился ясный диалог, который звучит и в музыке перекличкой инструментов. И так вся его хореография. Идеально зная законы классического танца, колоритно плетет узор.
Баланчин поет музыку своей хореографией. Мне хотелось бы танцевать музыку, а не исполнять хореографический текст. Кому-то нужно спрятать душу под двухтомным слоем информации. Кому-то хочется пробиться через дебри слов к кристальной эмоции. Выбор каждого. Мне понятно одно – язык, будь то язык слова или тела, он живой. Он бесконечно богат. Знай только правила. Думай, прежде чем спорить, особенно с гениальностью. Хочешь заявить о себе – там столько возможностей. Танцуй, пиши, живи.
