Дарья Резник – Взаимная любовь

Кто вас привел в балет?

Все просто – бабушка. Когда мне было четыре года, она отправила меня в кружок народных танцев, потому что девочку непременно нужно отдать на танцы (Смеется). Учитель сказал, что ребенок балетный, и меня стали водить на классику. Тогда мы жили во Владивостоке, но я заболела пневмонией, и родители приняли решение переехать в какой-нибудь южный город.

Выбор пал на Краснодар, где было профессиональное балетное училище. Именно там я поняла, что хочу заниматься этим искусством. Мне давали возможность танцевать в «Шахерезаде», «Спящей красавице», «Золотом веке». Мы ходили в театр на постановки Юрия Григоровича — спектакль «Спартак» до сих пор остается одним из самых любимых. Благодаря моему педагогу я узнала, что такое сцена, о которой в Петербурге пришлось забыть на три года.

Когда вы поступили в Академию им. Вагановой?

В 14 лет. Я очень хорошо помню, как приехала в Петербург. Светило солнце, было тепло, улица Росси буквально сияла – сразу стало понятно, что это мой город. Из восьмидесяти человек, которые поступали на первый курс, взяли меня одну, хотя и понизили на один год, но это было неважно. Меня не ставили в репертуар, очень долго не воспринимали ни педагоги, ни одноклассники, а когда узнали, что готовлюсь к поступлению в Театр балета Бориса Эйфмана, то просто смеялись, а я никого не слушала – только себя.

С чего началась любовь к Театру Бориса Эйфмана?

C балета «Анна Каренина» – он меня покорил и музыкой, и своим психологизмом. В Краснодаре я даже не думала про современную хореографию и естественно грезила партией Одетты. Но после этой постановки у меня сразу появилась новая мечта – роль Анны, и в результате с нее началась моя работа. Поступать в труппу Бориса Эйфмана было страшно: я готовилась сама без педагога, но как всегда, меня поддерживали мама и бабушка. Показывала на просмотре два номера: «Откровение», которое танцевала Светлана Захарова, и небольшую вариацию на восточную тему. В комиссии были все педагоги театра и сам Борис Яковлевич. Уже 7 мая, еще до выпускных экзаменов, я знала, что меня приняли в труппу – это была фантастика.

В каких спектаклях вы сейчас заняты?

«Анна Каренина», «Красная Жизель», «Чайковский. Pro et Contra», «Роден, ее вечный идол», а в этом месяце на гастролях в Канаде я дебютировала в балете «Реквием». Самой сложной постановкой для меня пока остается «Красная Жизель». Мне очень хотелось станцевать партию Балерины (Ольги Спесивцевой). Спектакль очень сложный – и технически, и эмоционально. В каждой сцене главная героиня разная, ее буквально на части разрывают чувства и внутренние переживания. Все балеты Бориса Яковлевича обладают психологическим надрывом, но этот особенно, ведь сама личность Спесивцевой наполнена душераздирающим трагизмом.

Труппа Бориса Эйфмана часто выезжает на гастроли. Западная публика отличается от родной петербургской?

Да. Куда бы мы ни приехали, все очень доброжелательно настроены. В Петербурге зал чуть более закрепощенный. На гастролях мне даже легче танцевать. Каждый спектакль завершается сумасшедшими овациями, и чувствуется: театр любят и знают. В Нью-Йорке было очень ответственно работать: там публика видела все, но и тогда все закончилось невероятно – все аплодировали стоя. Кстати, мой дебют в театре состоялся именно за границей – в Омане. Там была моя премьера в «Анне Карениной», после которой прошла еще и встреча со зрителями. Естественно спрашивали, каково танцевать в моем возрасте такую партию. У меня пока нет ни мужа, ни детей, но я стараюсь все прочувствовать через музыку и показать с помощью пластики. «Анна Каренина» — по-прежнему мой самый любимый балет. Постановка мне очень близка по хореографии, и каждый раз я стараюсь усовершенствовать свое исполнение.

Какую партию хотелось бы исполнить теперь?

Хотелось бы выйти в роли Татьяны в «Евгении Онегине». Мне нравится сама постановка, как и все у Бориса Яковлевича, но здесь вдобавок есть смешение стилей: классического и современного. Очень хочется поработать в такой эклектике.