Начался твой первый сезон в Мариинском театре. Как впечатления?
Это совсем другая жизнь. Она очень сильно отличается от академии, но это пока… Сейчас 100% любимого дела в день, и ничто не отвлекает – можешь себя полностью посвятить процессу репетиций, подготовке нового и интересного.
Еще в школе было предложение от Юрия Валерьевича Фатеева начать что-нибудь репетировать, и я пришла в театр на репетиции. Было очень страшно, я себя чувствовала ужасно, не в своей тарелке и всего боялась, не знала куда себя поместить.
На класс с артистами ты начала ходить еще во время учебы?
На класс в театр я ходила пару раз зимой во время каникул. Нам советовала педагог посещать классы в театре, так что я плавно входила в этот процесс, мне повезло.
Наверное, были еще предложения из других театров… Почему выбрала Мариинский?
Мариинский – это мой родной театр, я живу в Петербурге, тут моя семья. И, конечно, я в Мариинском уже столько лет, театр практически весь знаю… Хотя, конечно, с другой стороны, я его и не знаю. Но все равно он родной. Как-то так получилось, что к концу обучения у меня было целых восемь приглашений в театры, но сомнений не было никаких — мне нужно в Мариинский.
Когда я начала репетировать, я уже поняла, что мне тут очень нравится и душа лежит к этому театру. Мне нравится репертуар – этот театр – колыбель традиций русского балета.
Кто стал твоим педагогом в театре?
Эльвира Геннадьевна Тарасова. Я очень рада, что мне выпала возможность с ней репетировать, даже по прошествии нескольких репетиций было видно, что это человек с огромной энергией, и я надеюсь, что наше с ней сотрудничество будет плодотворным.
Чем работа в театре отличается от хореографического училища? Ты уже почувствовала?
Да, конечно, почувствовала. В училище и академии все разжевывают, все раскладывают, и ответственность в большей степени лежит на педагогах. А тут ответственность лежит на артисте – это самые острые ощущения, которые пока были. Другая работа, но сейчас мне сложно сформулировать, в каком плане.
Репетиционный процесс сейчас происходит дольше, чем в школе?
Нет. Кажется, что сейчас все намного быстрее происходит, потому что в академии даже несмотря на то, что мы могли подготовить партию за неделю, все равно по ощущениям кажется медленнее, чем в театре. В театре процесс быстрее проходит, потому что больше репетиций.
Твой дебют в качестве артистки театра состоялся в спектакле «Аполлон», сразу в такой сложной роли? Как ты справилась с этим грузом ответственности?
Я об этом старалась не думать. С нами репетировал сам Юрий Валерьевич. С ним было так интересно работать и волнение как-то само отходило на второй план. Я думала только о том, что этот первый спектакль должен быть очень хорошим, ведь от него будет зависеть первое впечатление публики и первое впечатление об артисте. С другой стороны, это такой замечательный балет, такая чудесная хореография…
Совсем нелегкая хореография…
Я как раз хотела сказать, что она безумно мне нравится. И музыка, и хореография, и образ в целом. Баланчин – гений, безусловно.
А сколько вы готовили этот балет?
Мы начали репетировать в мае, с перерывами на экзамены и на выпускные спектакли. Получается около двух месяцев.
Наверное, еще немножко проще было из-за того, что дебют был тройной и вы все трое однокурсницы, атмосфера не так сильно поменялась в работе?
Я могу сказать, что сильно проще еще и потому, что нам очень помогал Ксандер Париш. Он такой человек, который может любую обстановку разрядить. Так получилось, что я первая начала репетировать и не знала, что он должен прийти на репетицию. И когда он появился, я сначала испугалась и очень неловко себя чувствовала. Но Ксандер дал мне возможность почувствовать себя на одном уровне с ним, смотреть на него не как на звезду, а как на партнера, как на человека, который может помочь. Очень легко репетируется благодаря его поддержке. А то, что мы с девочками вместе дебютировали, да, это было здорово. Такой «семейный» спектакль у нас получился.
Сколько человек из вашего выпуска попало в Мариинский, много?
Около 8 девочек. Я не знаю точно, но много. И 5-6 мальчиков, где-то так.
Большой набор.
Да, такого давно не было – очень много взяли. Даже старшие артисты говорят: «Как мы будем помещаться на уроках?», потому что мало места, вся труппа не может поместиться на утренних классах, но ничего, думаю, как-нибудь мы пристроимся. Это так здорово, что нас так много взяли.
Сейчас у тебя период становления как артиста. Какие у тебя методы и принципы: подражаешь, копируешь или не смотришь вовсе на чужие репетиции?
Мне кажется, сейчас неправильно пытаться что-то взять для себя, например, передо мной «Аполлона» репетировала Кристина Шапран. Безусловно, безумно красивая балерина, когда на нее смотришь, дышать перестаешь. Как можно это состояние для себя взять?.. Это нужно в себе культивировать, взращивать. Конечно, я смотрю, но так, чтобы прямо копировать, как она сделала то или иное движение, наверное, нет.
Первый признак твоей индивидуальности.
Не знаю насчет индивидуальности. Естественно, сначала мы выстраиваем роли и образ – пальчик, ручку, ножку, позы, а потом уже все-таки это от себя идет, от какого-то внутреннего понимания музыки, хореографии, замысла хореографа, от эмоционального состояния. Поэтому я стараюсь придавать каждому движению значение, каждое движение, каждый шаг должны что-то значить. Пока у меня такой подход.
Когда мы делали материал с Людмилой Валентиновной Ковалевой, она сказала: «Машенька очень умная. Ходит по музеям, книжки читает». Очень тепло о тебе говорила именно как о человеке больше, не как о балерине. Расскажи немного про себя, ты совсем еще юная, а в общении с тобой чувствуется стержень. Это влияние семьи или все вместе?
Это определенно влияние моей семьи. Я точно недостаточно им благодарна и не знаю, когда я пойму, насколько я должна быть им благодарна. Именно семья подталкивает всегда мои мысли, мои рассуждения в какое-то более правильное русло. Я очень часто сбиваюсь с пути, меня нужно настраивать, как компас, заводить, как часы.
В смысле уходишь, появляется неуверенность?
По-разному, да, в неуверенность, в эгоизм, сбиваются какие-то ориентиры, приоритеты меняются. Они мне всегда раскрывают глаза, снимают с них пленку, что ли.
Это еще из-за возраста, наверное. Такие изменения в жизни…
Да, наверное, в силу возраста и в жизни все время меняемся, все время что-то происходит. Еще не устаканилось ничего ни психологически, ни эмоционально, и, вообще, даже окружающая жизнь еще не устаканилась. Поэтому тот контроль, который они обеспечивают – за это им огромное спасибо, хотя сейчас, конечно, довольно часто спасибо сказать не получается, потому что кажется, что это прессинг, но на самом деле нет!
Ты сказала про эгоизм, но ведь эгоизм в профессии артиста присутствует неизбежно. Как находить этот баланс?
Не знаю. Нужно стараться. Любить не себя, а любить искусство, любить дело, которым ты занимаешься. Любить не себя в балете, а движение любить, хореографию, музыку. Отдавать себя искусству, пропускать его через себя и просто стараться быть настоящей.
Интервью Алиса Асланова
Фото Ира Яковлева
MUAH Любовь Любимова
