«Не смейте так вонять! Почему на классе я должна такое терпеть? Вот Борька вкусно пахнет, а от тебя, Ренат, глаза аж режет и зелёный мох на зеркалах в зале растёт!»
Сомнительный комплимент от педагога на первом году обучения. Не правда ли? Тем более Борька чисто случайно примерил на себя этот неповторимый аромат одеколона «Шипр». Думаю, старшее поколение помнит его. Во всех магазинах хозяйственных товаров и киосках «Союзпечать». Борька с утра, нанеся его на носок (свежую тряпочку опять подло увели из комнаты), судорожно натирал кроватную раму, плинтуса и полочку. Именно эти места, по страшным заветам воспитателей, в первую очередь проверяет грозная санэпидемстанция. И если, не дай бог, найдёт опасный микроб, то наложит на интернат огромный штраф. А у училища денег нет, так что платить будут родители ребёнка, который так безответственно позволил злобному микробу вольно плодиться в священных стенах прославленной балетной школы.
Такие проверки до «мокрых трусишек» пугали 11-летнего Бориску, который знал, что его семья никак не потянет штрафов и, жертвуя половиной карманных денег, покупал в киоске самый дешевый одеколон на спирту. В то время навыков логического мышления маленькому мальчику хватало понимать, что спирт убивает микробов. Но их было недостаточно, чтобы усомниться, что вряд ли санэпидемстанция так уж заинтересована в поисках микробов у Бориски под кроватью, чтобы навещать его каждую неделю. Каверзная задумка воспитателей работала на два фронта. Чистота в интернате и меньше стресса в балетном зале.
А вонючего мальчика Рената не волновали такие проблемы. Штрафы его не пугали. Он был из обеспеченной семьи. Понять его тоже можно. Даже у крутых ребят стиральных машин в интернате не было. Все всё стирали руками. Да-да-да! Даже балетные тапочки и полотенца. Это ещё не все трудности. Большая очередь к раковинам в умывалке. Работающих среди них была половина. Всегда холодная вода. Вру. Не всегда. Когда в большом элитном доме напротив набирали бассейн, то напора не хватало даже до второго этажа. То есть — вообще нет воды. Оставался один вариант — душ в подвале. Тут очередь тоже никто не отменял. Желающих пройти по темному коридору, где Егор неделю назад забил крысу старым стулом (подвал, он же и склад старой интернатской мебели – выбросить нельзя пока не списали), все-равно хватало.
В те времена из всего, что соответствовало понятию «душевая комната» было только название. До сих пор не понимаю, зачем каждый раз надо было брать ключ от амбарного замка, запирающего хилую синюю дверку, под роспись в воспитательской. Насколько больным должен был быть человек, вздумавший прикарманить с килограммчик отборной свежей плесени. Или оказаться счастливым обладателем причудливого скола ванной плитки цвета лазурного залива. А как же эта хрупкая и изящная, дарующая томный блекло-желтый свет, лампочка на проволоке! Ценная и единственная в своём экземпляре, потому что реально единственная. И конечно, о ужас! Не дай бог грабитель БЕСПЛАТНО увидит пронзительную в своей идее и доходчивости экспозицию, видимо говорящую о переполненности чаши человеческого терпения. Конечно, утащить типовое фаянсовое изделие вряд ли получится, оно плотно прикручено к полу и тяжелая чаша его действительно до верхов наполнена теми самыми человеческими нетерпениями. Подход к экспозиции преграждает плотная стена запаха. Так же есть опасность вступить в нежелательную химическую реакцию с обильно рассыпанной вокруг хлоркой.
Другими словами, поход в душ оправдывал себя только если ваша цель — насладиться постирушками в ледяной воде при романтическом свете лучины. Обряд же омовения обычно приносил ощущения ещё большего загрязнения, чем чистоты.
Эффект «вонючего Ренатки» в интернате, как ни странно, усугублялся во времена самых сильных морозов. Как и мистическая история амбарного замка имело место быть бесполезное присутствие системы снабжения горячей водой. Зачем прокладывать трубы, если в них ничего не течёт?Сомневаюсь, что кто-то наслаждался эстетикой железной геометрии по периметру потолка, стремящейся в горбатую изогнутость ржавой душевой головки. Печальные дети слушали печальную отрыжку незамысловатого оргАна из одной трубы и, отказав себе в удовольствии бодрящего ледяного душа, печально брели в свои печальные норки.
Уверен, любой бы предпочёл выслушать бурчание недовольного педагога, чем в морозный январский вечер после малоприятных водных процедур уснуть на улице.
Да, на улице. И не нужно было перечитывать. Читайте дальше.
В октябре у нас существовала такая детская интернатская забава «Раздирание старого матраца». С визгами и писками малышня, да и не только, набрасывалась на матрац с целью урвать побольше его содержимого и утащить к себе в нору. К добыче в сражении добрые воспитатели выдавали целый букет из нарезанных бумажных ленточек, трофейное «оружие» – старый тупой нож или погнутую вилку из столовки. Ну и конечно, отрез хозяйственного мыла!
Внимание, уважаемые знатоки, а теперь вопрос: «Зачем ребёнку прелая вата, бумажные полоски, нож и мыло в конце октября?»
Нет, уважаемые знатоки, автор статьи не жестко обдолбался и с психикой у него более и менее в пределах нормы. Просто у автора статьи в детстве образовался «синдром деревянных оконных рам». В таких случаях его лечат «терапией пластиковых окон». К сожалению, во времена моей учебы такая практика была нова и не сильно распространена на территории нашей страны.
Как все уже поняли, речь идёт об утеплении окон к зиме. Процесс малоприятный и долгий. Рамы двойные, поэтому работы в два раза больше. Рамы помнят дедушку Ленина, поэтому работы втрое больше. Ренатка, сосед по комнате, ленивый, поэтому работы вчетверо больше. Возни действительно было много. Миллион щелей. Одни с кулак величиной. Надо умудриться поплотнее затолкать туда ваты, чтобы с другой стороны не вываливалось. Другие — еле заметные, но и самые противные. Именно они и будут причиной вечных соплей и красных носов. Плюс постоянно мерзнущие руки в процессе. В варежках или перчатках с водой и мылом обычно не работают. Мыла не жалеть, чтобы бумажные полоски лучше прилипали к потрескавшейся раме. Вот и все секреты создания хоть какого-то зимнего комфорта.
А теперь картина маслом. В самый разгар морозов, за что-то очень обиженный на воспитателя Ренатка, врывается в комнату и в порыве гнева бросает свой дорогущий плеер в окно. Тут два нюанса. Тогда были ещё только кассетные плееры довольно внушительных размеров. И, как мы все помним, окна уже как два месяца в совершенно закрытом состоянии.
Короче, я уже и не помню, по поводу чего был мой вопль. По поводу тщетности моей оконной работы, а может из-за осознания того, что новые окна нам никто не вставит, а вся зима ещё впереди. Или мне все-таки было очень жаль плеер, стоимостью месячной зарплаты обоих моих родителей.
Окно вставили. На двойную раму не потянули. Всю зиму жили как на улице. Только лишь снег на лицо не падал. Выпросили одеяло вместо второго окна. И грех тут жаловаться – окно то оказалось во взрослую жизнь…..
